Формы познания и духовной деятельности: философия, религия, наука
05/04/2016
Сходство философии и религии.
Сходство философии и религии состоит в том, что они не удовлетворяются наличным положением вещей, не довольствуются данными здравого смысла, обыденного сознания и даже частных наук, но ищут такого объяснения мира и жизни, бытия и сознания, которое недостижимо средствами возможного опыта. Философия и религия – древнейшие формы духовной деятельности человека и формы общественного сознания. В рамках этих форм и особыми их средствами ставятся вечные и неразрешимые вопросы бытия: смерть и бессмертие, смысл и назначение человеческой жизни, источник и механизм происхождения мира. Философия и религия имеют в виду некоторое Абсолютное начало жизни, мира и истины, только религия заключает представление об этом в образ Бога, сверхчеловеческой абсолютной личности, а философия – в форму рационального понятия умопостигаемой истины.
И философия, и религия содержат трансцендентные (сверхопытные) идеи и допущения. В отличие от науки они оперируют данными интуиции, т.е. созерцания, объектом которого могут выступать как достижимые, так и недостижимые в опыте объекты и отношения. Также в отличие от науки философия и религия обязательно содержат оценочный, ценностный, морально-нравственный компонент, а не только нейтральное знание, тогда как наука пропагандирует бесстрастное, незаинтересованное отношение к любому из своих предметов. Ценностное сознание в науке только мешало бы достижению искомого результата.
Если в науке задействован исключительно человеческий интеллект, экспериментальный и практический опыт, и в некоторой степени творческая интуиция (здесь – как способность заранее догадываться о «местоположении» истины), то в философии и религии как раз определяющую роль играет участие духовного компонента человеческого существа в процессе постижения и переживания истины.
Различие философии и религии.
Различие философии и религии состоит в том, что в них по-разному представлен источник знания и метод его получения. В религии – это неограниченная вера в Бога, в пророчества, чудеса, и вообще максимально задействованная эмоциональность, эмоциональная экзальтированность, определяющая сферу насыщенных мистических переживаний. В философии доминирует логика, руководящая рациональным познанием Абсолюта. Философия в этом смысле представляет собой рациональное познание Абсолюта в форме истины. Философия чаще всего представляет, что истина умопостигаема, однако критическая оценка познавательной способности, которой обладает субъект, может ограничивать доступ к истине в той или иной мере. Так, например, Кант считал, что мы способны познавать лишь явления и законы, управляющие ими, исходя из того, что прежде исследовали структуру субъекта познания. В религии же принято считать, что возможности верующего в плане познания Божества неограниченны, достойным Бог открывается в той форме, которую для этого избирает (богоявления, пророчества, видения, тайные «герметические» доктрины и т.д.).
Религия и наука.
Наука заканчивается тем, с чего начинается религия (самые общие утверждения о происхождении космоса, материи, духа, природы, человека, их роли и назначении в жизни, их отношении друг к другу). Религия начинается с того, чем заканчивается наука. То, что для первого аксиомы, основанные на непосредственном усмотрении очевидности или откровении, для второго – выводы и заключения, нуждающиеся в доказательстве, продукт аналитической работы, обобщения опытных данных и гипотетического моделирования.
Наука и религия могут приходить к одним и тем же положениям. Наука может неизбежно и вполне логично, необходимо и непротиворечиво приходить к истинности интуитивных положений религии.
Миф и религия дают человеку то, чего не может дать и за что не берется наука – надежду на бессмертие, раскрытие тайн бытия и смысла жизни, истолкование вопросов, выходящих за рамки возможного обыденного и научного опыта.
Философичность религиозного сознания.
Религиозное сознание не нуждается во внешнем объекте, но заключает основание продуктивности в себе самом. Речь, иначе говоря, идет о душе. Но насколько все рассуждения о душе могут быть рациональны? Настолько, вероятно, что самим основанием рациональности выступает интуитивная очевидность. Не зря ведь еще Декарт философски интерпретировал Бога, фигуру абсолютного первоначала, как принцип начала координат непротиворечивого мышления и в этом смысле как основание всякой возможной логики. Дело Декарта продолжит Кант, а завершил Гегель.
Классики понимали, что человек – явление в определенном смысле надприродное, сверхъестественное, духовное, его сознание включает в себя необходимые сверхчувственные допущения, поскольку для формирования любого опыта требуются до-опытные формы и условия. Человек – существо в принципе верующее, мистическое, поскольку он свободен. Истоки формирования человека в качестве существа общественного, разумного, свободного, в отличие от животного, запрограммированного инстинктом, нужно усматривать и искать в мифе.
Вместе с тем, не стоит разделять присущей вообще всякому позитивизму иллюзии о том, будто начала мифологического, мифогенного сознания и самого мифа лежат в «предрассудках», фантазмах и воображении нашего древнейшего предка, который «глубоко заблуждался» относительно мира и самого себя, поскольку ему в силу объяснимой наивности был неведом научный подход. Примитивизация мифогенеза не только ненаучна сама по себе, но и ведет к примитивизации антропосоциогенеза, что и случилось в рамках дарвинизма и социалдарвинизма, что и было успешно подвергнуто разоблачению новыми и новейшими исследованиями и концепциями естественной антропологии, этологии и даже биологии. Мифогенез не мог иметь начало в фантазии древнейшего человека, ее способности вообще сильно преувеличиваются позитивистами и марксистами, хотя, между тем, для любой фантазии необходим некоторый опыт, измененной рефлексией которого она выступала бы в итоге. Так же как и любой фантазм может быть не более, чем эманацией бессознательного, являющегося в свою очередь продуктом некоторого опыта, пусть и не отрефлексированного, но, тем не менее, пережитого, индивидуального или архетипического. За мифом, вперединего стоят не только процессы, которые ученые относят к эволюции сознания и к бессознательному, но и события, которые ученые либо не хотят, либо еще не умеют внятно понять и объяснить на языке традиционной науки. Это события, о которых трактуют вне-, около- и сверх- научные формы духовного опыта – эзотерика, теософия, конспирология. Философия же в этих вопросах не имеет единства. Либо она честно относит эти события и процессы за пределы логической рассудочности, соответственно именуя их транс-цендентными и позиционируя в форме высших принципов и идей разума (как в случае с программой Канта). Либо, не менее честно, но, наверное, все-таки, более смело, принимая эти высшие принципы и идеи, старается отрефлексировать их, с целью найти в них логику, сообразную с субъектной (как в случае с Платоном и «линией Платона», завершающейся Гегелем). Либо имеет место «линия Демокрита» со всеми печальными ее последствиями, которые заслуживают отдельного рассуждения.
В данном случае важно то, что допущение высших начал реальности вне зависимости от имен, которые давались им в истории мысли, выступает необходимым условием самого мышления, по крайней мере, в том виде, в котором мы теперь его знаем и переживаем в самих себе. Как важно и то, что в отношении философии миф явился некоторым фундаментальным началом анализа, поскольку вне мифа природа для древнего нашего предка в известном смысле и не существовала. Вместе с тем, источники свидетельствуют о том, что первыми темами философствования были мифы, природа и человек в разрезе интереса как к их началам, так и к порядку их сосуществования.
Ранее опубликовано: Барежев К.В. Элементы философии. СПб.: СПБГИЭУ, 2012.